Fortune favours the brave
Эй, пиплы, это лучший англоязычный фик, который я читала по Филикили, Эребором клянусь!
Название: Песни для путников (Songs for the Road)
Автор: BlueMonkey
Переводчик: Desert Eagle - разрешение на перевод получено
Фэндом: Хоббит
Персонажи: Фили/Кили; Кили/Тауриэль; Торин и Ко, Бильбо, Гэндальф, Трандуил
Рейтинг: PG-13
Жанры: Слэш (яой), Ангст, Драма, Фэнтези, UST, Броманс
Предупреждения: Инцест
Размер: макси
Статус: в процессе написания
Саммари: отношения Фили и Кили не похожи на привычную связь между братьями. И это замечают многие, кроме них самих. Когда же Фили разбирается в своих чувствах к брату, то не находит в себе силы поставить под угрозу их устоявшийся мирок. А затем ситуация стремительно выходит из-под контроля, когда на горизонте темной полосой возникает опушка Лихолесья.
Глава 1
читать дальше
- Лис и три зайца. Вот так тебе.
Кили швырнул три маленькие тушки на стол и указал на лежавшую на земле мертвую лисицу. Он победно усмехнулся.
- Попробуй побить мой рекорд, братец.
Фили приподнял одну бровь. Он продолжал сидеть на месте, и безмятежно попыхивал трубкой. Поодаль, посреди лужайки, где они разбили лагерь для ночевки, послышался радостный возглас Бомбура, а Двалин и Оин осыпали кого-то похвалами.
- Олень! – прокричал Бомбур. – Слава Ауле! Это же пир!
Улыбка Кили сошла на нет.
- Похоже, это тебе придется бить мой рекорд, - Фили изобразил жест, словно хлопал сам себя по плечу. Стоя напротив него, его брат вначале открыл рот, потом закрыл его, а после злобно топнул ногой по сухой лесной почве, покрытой палой листвой.
- Ты жульничал. Ты определенно жульничал! С мечом, Фили? На оленя? Да он определенно был уже мертв, когда ты нашел его!
Фили пожал плечами.
- Я могу быть очень осторожным, когда захочу. Он даже не понял, кто на него напал. Победа есть победа, братец. А пари есть пари. Давай сюда.
Кили надулся:
- Попробуй сам взять.
Фили снова пожал плечами, определенно забавляясь:
- Я-то возьму.
- Ну вот, опять началось, - Ори прошептал Дори, когда Фили поднялся на ноги, затушил трубку и направился к одеялам брата. Кили вцепился в его спину и скулил на все лады «Это не честно!».
- О нет, всё честно, - отозвался Фили, продолжая идти, словно не замечая висящего на нем брата. И словно настойчивые удары кулаком по спине и плечу были лишь дружескими похлопываниями. – Ты сам выдвинул такие условия. Умей проигрывать.
- Что происходит? – прозвучал сердитый голос Торина.
Ори съежился, а Дори наблюдал с нескрываемым любопытством.
Фили и Кили замерли.
- Кили проиграл пари. На эту ночь я забираю его одеяло.
- Всё из-за того, что ты жульничал!
- Ты жульничал? – спросил Торин.
- Нет.
Кили обиженно надулся. Он затих и уставился на землю.
- Кили, слезь со спины брата. Или ты недостаточно взрослый?
- …слишком взрослый для такого, дядя.
- Вот и я так думаю.
Торин кивнул и собрался уходить, но вдруг остановился и снова обратился к Фили, на его лице читалась гордость.
- Кстати, отличный олень.
- А еще лиса и три зайца, - тихо пробормотал Кили.
- И они тоже, - сказал Торин. – Вот только если бы вы не превращали охоту, как и всё, что делаете, в соревнование, мы могли бы довольствоваться таким ужином гораздо чаще.
- Извини, дядя, - одновременно произнесли Фили и Кили. Казалось, Торина этот ответ удовлетворил. Он довольно кивнул и направился к костру, где его терпеливо ожидал маг, опирающийся на свой посох. Он понимающе улыбнулся Фили и Кили, которые молча улыбнулись ему в ответ из-за спины дядюшки.
Кили молча наблюдал, как Фили схватил его одеяло и расстелил поверх своего. Два одеяла были настоящей роскошью на каменном грунте, где торчащие булыжники и сухие ветки могли превратить любой сон в ночной кошмар даже с одним одеялом. У Кили будет действительно долгая ночь.
Он уселся рядом с Фили, устраивающего себе поистине царское ложе.
- Как насчет еще одного пари? – предложил он. – Ну, знаешь, чтобы уравнять счет. Ты же не всерьез хочешь, чтобы я спал на земле, правда?
- Если бы ты выиграл, ты бы без раздумий оставил меня без одеяла, - отозвался Фили.
Кили пожал плечами и согласно кивнул, на его лице расплылась ухмылка:
- Но твоя задняя часть к такому привыкла. И ты бы это пережил. Я гораздо чувствительнее.
Раздавшийся смех Фили привлек внимание остальных гномов.
- Что такое? – спросил Двалин.
- Кили говорит, у него чувствительный зад.
Двалин фыркнул:
- Да уж, не сомневаюсь.
Только тогда Кили понял, как превратно брат истолковал его слова. Но он ни за что не позволит себе проиграть Фили еще раз, поэтому он выпрямил спину, заехал брату кулаком по плечу и выпалил:
- Именно. В отличие от твоего, в рубцах и мозолях.
- Хохо, - проревел Двалин. – Тут парнишка тебя сделал.
Фили, явно не впечатленный, поднял взгляд.
- Этот «парнишка» говорит так лишь затем, чтобы я бросился доказывать обратное. Но ради такого я не разденусь.
- Жаль, - Кили отдирал обтрепавшийся клочок кожи со своего ботинка. – Этот прохладный вечер пошел бы тебе на пользу. Остудил бы немного. Вернул бы тебе здравый смысл.
- Двалин, - позвал Ори, - ты уверен, что хочешь принимать участие в этом разговоре?
Двалин задумался, но с места не сдвинулся.
- Не, думаю, что я и так не принимаю, - ответил он.
Беспокойство Ори имело свои основания, ибо Фили уже был готов парировать выпад Кили ответной репликой.
- Мне кажется, это тебя надо остужать, братец.
- О, если бы. В таком случае сон на голой земле без одеяла я перенес бы гораздо легче. У тебя сердца нет.
- Вот такие заявки его и разбивают, - старший из братьев шутливо схватился за грудь.
- Да было бы что! – выпалил Кили. Он проигрывал, и он знал это. Его скудная ответная реплика была настолько слаба, что её разрушил один точный выпад.
- Зачем же мне тогда охлаждаться, если у меня нет сердца, которое бы меня согревало?
Фили картинно упал на одеяла. Двалин от души расхохотался, а Кили, как и Ори с Дори, сидевшие поодаль, тяжело вздохнул.
- Ладно, - ответил Кили. – Я не принимаю больше участия в этом разговоре, дабы сохранить хоть какое-то чувство собственного достоинства.
- Достоинство, братец? – Фили снова сел. – Ты сам-то знаешь, что это такое?
Тычок по уже болевшему плечу заставил его поморщиться, а затем Кили набросился на него и повалил на спину.
Ори и Дори замерли, когда рядом с ними на бревно присел лидер их отряда. Ори молча предложил ему свою трубку, но тот не обратил на неё внимания. Торин вздохнул.
- И что мне с ними делать? – проговорил он. – Никогда не слушаются. Братья.
Ори открыл было рот, но Дори быстро ткнул его локтем, прежде чем тот смог издать хотя бы слово.
- Ой! – выкрикнул Ори, на что тот час получил выразительный взгляд от брата. – За что?!
Торин нахмурился, глядя на них. Он сделал затяжку из предложенной трубки, а затем снова поднялся на ноги.
Не было нужды говорить ему, что те события, за которыми они наблюдали, назывались не «поведение братьев», а «поведение Фили и Кили».
***
- …Что? Кто?
- Чшшш, - прошипели в ответ.
- Кили?
Ночь была темной. Народившаяся луна и звезды давали слишком мало света, чтобы можно было различить кого-либо, а костер был слишком далеко, скрытый валуном, за которым Фили с комфортом расположился на ночлег.
- Что ты делаешь?
- Пусть ты и забрал мое одеяло, но никто не говорил, что я не могу спать на тебе.
- …Кили, слезь с меня.
- Нет.
Кили упрямо умащивался поудобнее, вытянувшись на Фили. Когда брат обхватил его, дабы спихнуть прочь, он начал канючить.
- Ну, пожалуйста. Я не могу так спать, Фили. А я очень устал.
- Вы можете помолчать? Кое-кто из нас пытается поспать, - это был Глоин.
- Простите, - Кили потрудился извиниться. – Фили, ну пожалуйста…
Белобрысый гном уже был сыт этим по горло. Он спихнул с себя Кили, что повлекло очередную волну жалоб и просьб – и, на удивление, ворчание со стороны остальных гномов – и перевернулся на бок.
Кили втиснулся в освободившееся пространство и затих.
Когда возня под боком прекратилась и сменилась мерным дыханием, Фили позволил себе, наконец, закрыть глаза.
- Ты – самый лучший брат, - донеслись до него слова, произнесенные так тихо, чтобы никто другой их не расслышал.
Глава 2
читать дальше
Саммари главы: в отличие от остальных членов отряда, Кили действительно любил дождь.
Не смотря на то, что приезд в Шир являл собой смесь из солнечного света, смеха и предвкушения приключений, гномы покидали его в дурном настроении. За зелеными холмами лежал Старый Лес, и едва они въехали под зеленые своды деревьев, начался бесконечный дождь, так что даже Бильбо стал жаловаться о том, что забыл дома свой плащ, и о том, что шерстка Мирты холодна, как лёд, так что ей тоже нужен привал, а не только ему, ведь – правда же – не только ему.
Если среди них кому и нравился дождь, то, конечно же, Кили. Юный гном буквально сиял от радости. Он весело сдул свисавшую с носа каплю, и, к его большому восторгу, менее чем через минуту на её месте образовалась вторая.
В конце концов, Балин подъехал ближе к Фили и поделился своими опасениями:
- Ты уверен, что вы в родстве?
- Абсолютно, - проворчал Фили, который тоже не понимал этой странной одержимости. В детстве Кили боялся дождя и грозы. Это был один из его пунктиков. Как, к примеру, однажды, давным-давно, он возомнил себя рудокопом, но затем свеча на его шлеме неожиданно погасла, и он кричал до тех пор, пока его не нашли. – Во всяком случае, с материнской стороны. Я сам видел.
- Хм, да, с этим не поспоришь. Но Торин говорит, что он родился прежде срока?
Фили усмехнулся шутке, глядя на ничего не подозревающего Кили неподалеку. Балин снова отъехал подальше, и он сильнее натянул капюшон на голову. Ища способ отвлечься, он крепче вцепился в вожжи.
Когда он снова взглянул на брата, тот ехал с закрытыми глазами, задрав голову вверх и высунув язык – ловил капли.
- Здесь даже дождь другой по вкусу! – в изумлении провозгласил Кили.
И Фили почти не удивился, когда этой же ночью, едва тучи на небе рассеялись, Кили молча придвинулся ближе к Фили, сидящему у костра, и пробормотал:
- Фили? Я себя неважно чувствую.
***
Фили мог игнорировать своего брата при любых обстоятельствах. Он вполне преуспел в этом. Всякий раз, когда на Кили находило, и он начинал надоедать или чрезмерно веселиться, а Фили был не в настроении – такое случалось редко, но когда случалось, то остановить Кили не было никакой возможности, поэтому Фили выработал такой навык с детства – он просто отключался от него. В такие моменты он продолжал своевременно кивать, неопределенно улыбаться, и заниматься своими делами. Самое лучшее состояло в том, что Кили едва ли замечал эту уловку.
Но у Фили была своя слабость. Он не выносил, когда его брат грустил или болел. А то тело, сидящее на пони рядом, как раз так и выглядело. Килин красный нос выглядывал из-за шарфа, который одолжил ему Гэндальф. Единственной живой частью в облике Кили были его блестящие глаза, которые он, однако, старался держать закрытыми, сгорбившись в седле.
- Тебе не кажется, что ты слегка переборщил? – спросил Фили с показным равнодушием, ибо не хотел, чтобы о его беспокойстве узнали.
Кили бросил на него потерянный, затуманенный взгляд.
- Моя одежда до сих пор мокрая, - нахмурился он.
- Высохнет, - ответил Фили. – Тебе надо было развесить её вчера у костра, так, как это сделали остальные.
- Да. Ты мог бы сделать это за меня.
Одежда была всё ещё влажной из-за того, что Кили уснул на брате в самом начале привала, кроме того, он придавил Фили мертвым грузом, а Фили нравилось его обнимать и согревать. Из-за этого, кстати, одежда Фили тоже не была удостоена чести обсохнуть у костра – в отличие от вещей остальных гномов, которые, суетясь у огня, не единожды назвали их глупцами.
- Попытайся подремать, - вздохнул Фили и поудобнее перехватил вожжи Килиного пони.
- Мне холодно, - продолжал жаловаться Кили. – Почему ты не разрешаешь мне укутаться в одеяло, чтобы согреться и обсохнуть?
- А если мы натолкнемся на ту орочью шайку, которую мы слышали? Без своего доспеха, лука и колчана ты останешься беззащитен.
- Но у меня есть ты, - шмыгнул носом Кили. – Ты меня от них спасешь.
Фили спас бы. Но речь шла не об этом.
- О! – Кили поднял взгляд вверх. На его губах заиграла улыбка. – Фили, смотри.
Сквозь заросли пробилось солнце, его теплые лучи осветили отряд гномов. Внезапно лес словно ожил, сверкая мириадами дождевых капель.
- Гэндальф! – позвал Кили. – Это ты сделал?
Маг только рассмеялся и покачал головой.
- Боюсь, Кили, что солнцу никто не указ. А тебе стоит оглянуться вокруг. Ты можешь заметить кое-что действительно изумительное.
Кили последовал совету, но он не был первым, кто обнаружил кусочки радуги на фоне оставшегося позади леса. Среди остальных двенадцати гномов было, по меньшей мере, десять, которые прислушивались к разговору.
- Смотрите! – вскрикнул Ори. – Вон там!
- И там! – Бофур указал в противоположную сторону. – Как красиво.
- Вот уж действительно так, - хмыкнул Балин.
Но и вереница пони, и восторженные возгласы замерли в одночасье, когда что-то тяжело свалилось на землю, укрытую мокрыми опавшими листьями, а следом раздался встревоженный выкрик:
- Стойте!
Торин натянул вожжи своего пони. Он ожидал увидеть какую-нибудь чепуху, но выражение его лица изменилось мгновенно, стоило лишь ему заметить своего младшего племянника, лежащего ничком и тихо постанывающего. Через несколько длинных шагов он оказался рядом, опускаясь на колени рядом с Фили, который пытался привести брата в чувство. Кили приоткрыл глаза, но затем его веки снова опустились.
- Что случилось? – спросил Торин.
- Он болен.
- …Гэндальф сказал мне, что это обычная простуда.
- Я тоже так думал. Ему нужен отдых. Он, должно быть, начал оглядываться вокруг, и у него закружилась голова, - несмотря на то, что слова Фили были четкими и решительными, его голос дрожал. Он переживал, очень переживал. – Как же я не обратил внимания на то, что он говорил!
Торин поднялся на ноги.
- Разобьем лагерь здесь! – обратился он к отряду. – Гэндальф, на пару слов.
«Пара слов» с Гэндальфом оказалась не столько претензиями, сколько просьбой о помощи. Именно поэтому маг позвал с собой Бильбо, который последовал за ним хвостиком, а затем выбрал безопасное место позади Фили и Торина, пока Гэндальф осмотрел больного, нахмурился и спросил:
- Ну, и что ты думаешь?
- Что значит, «что я думаю»? – раздраженно спросил гномий принц.
- Я обращался к Бильбо.
Гордыня Торина была уязвлена еще сильнее, но Фили прижал руку к его груди, словно говоря: пожалуйста, дядя, выслушай его. Ради Кили.
Бильбо беспокойно шагнул вперед и посмотрел на лежащего гнома. Маг и двое гномов – а за ними и вся остальная компания – ожидающе уставились на хоббита. Торин, конечно, смотрел с нескрываемым скептицизмом. Существовало лишь несколько причин, по которым он мог остановить отряд. Первыми в этом весьма ограниченном списке находились Кили и Фили, а Бильбо с его причудами могло светить лишь место в самом конце. Когда хоббит приложил ладонь ко лбу Кили, тот лишь тихо застонал.
- Он весь горит. Это… о, это из-за вчерашнего дождя, верно?
Фили кивнул.
- Что ж. Я думаю, нужен отвар из бузины, розмарина или мяты. Это должно сбить температуру. И, конечно, теплая постель, чтобы он пропотел. Эмм, - хоббит нахмурился. – Его одежда до сих пор влажная.
Торин и Фили, склонившиеся над Кили, уставились на Бильбо, который струхнул под таким вниманием и вместо этого перевел взгляд на Гэндальфа. Маг наградил его одобряющей улыбкой и кивком, говорящим, что теперь он может идти. Хоббит мгновенно воспользовался шансом.
- Пойду, поищу нужные травы, - предложил он.
- Спасибо, - Фили улыбнулся полурослику, прежде чем снова встревоженно взглянуть на Кили.
- Ах, не стоит благодарности. Моя спина и так затекла от верховой езды.
Возможно, ему не стоило говорить вслух последнее предложение. Взгляд, которым наградил его Торин, ничуть не одобряющий шуточки, заставил хоббита обернуться и сбежать в противоположном направлении.
Фили начал расстилать свое одеяло. Он хотел найти поблизости удобное местечко, покрытое мягким мхом или травой, но, в конце концов, устроился рядом с Кили, не желая тревожить его лишний раз.
- Лучше снять с него одежду и обсушить, - Балин незаметно подошел ближе. – Я одолжу тебе свое одеяло, если хочешь.
- И я тоже, - добавил Двалин.
Когда отвар был приготовлен и перелит в суповую миску – ничего подходящего под рукой не нашлось – солнце уже клонилось к западу, и Кили лежал на постели из палых листьев, отделенный от поверхности земли двумя одеялами и накрытый сверху еще четырьмя, его одежда была развешана у костра. Его лоб по-прежнему покрывала холодная испарина.
- Фили, - заговорил с ним дядя. – Балин напоит его отваром. Вечером нам понадобится еда, и мы останемся здесь до тех пор, пока не спадет жар.
Они оказались в неприятной ситуации. Как ни крути, а Кили был лучшим охотником в их отряде – хотя бы из-за того, что он один мог управляться с луком. Мастерство Фили было не меньшим, но оно больше зависело от удачи или от того, убежит ли, заметив его, дичь. Он сомневался, что в этих краях сможет найти вепря, который никогда не спасается бегством. Того оленя, которого он принес в лагерь несколько дней назад, он смог убить лишь под прикрытием мороси и слабого ветерка, дувшего с нужной стороны.
Он прекрасно понимал, что слова дяди были требованием, а не предложением.
- Но Кили…, - запротестовал Фили. Он не хотел оставлять его.
- За ним будут присматривать двенадцать гномов и бакалейщик-недоросток. Я тоже буду рядом с ним.
- Дай мне час. Если к тому времени он не проснется, тогда я пойду.
- Это приказ.
***
Фили пнул камень, лежавший на пути. Охота, да, именно этим он и должен заниматься. А не отпугивать любую возможную дичь злобным хождением вокруг. Немного ранее он увидел, как вспугнул несколько мышей, и на мгновение он постарался взять себя в руки, но с каждой секундой, потраченной зря, он думал о том, что мог бы провести её рядом с братом.
Торин поступил нечестно, отсылая его прочь. Обычно их разногласия решались довольно быстро, но порой они доходили до жаркой перепалки, в которой Фили принялся бы обвинять дядю в черствости, а Торин парировал бы с присущей ему властностью, что привело бы Фили в еще большее отчаяние, и, в конце концов, пришлось бы вмешаться Кили и попытаться их успокоить. Правда, в этот раз Кили был болен, и вмешаться не смог бы.
Фили вздохнул. Конечно, так было лучше для всего отряда. Он окинул взглядом местность. Может быть, поблизости есть лесное озеро, и при должном везении он мог бы поймать несколько рыбин. Рыба была легкой добычей.
Его мысли невольно вернулись обратно к Кили. Кили, который застонал, когда Фили положил ладонь ему на лоб, проверяя температуру. Что-то сжалось в его животе. Гном прекрасно понимал, что в этот раз оно не имело ничего общего с беспокойством. Это было что-то абсолютно другое, и он инстинктивно стиснул челюсти и попытался отогнать мысли прочь.
Они не всегда были так близки. Когда они были детьми, Фили частенько хотел гулять в одиночку, а Кили таскался за ним по пятам. Поначалу всё было неплохо. Фили мог играть роль старшего брата и учить младшего полезным вещам. Кили всегда задавал ему так много вопросов, что Фили даже не надеялся когда-нибудь удовлетворить его любопытство. Какое-то время такой порядок вещей его устраивал.
Но Фили взрослел, и небольшая разница в возрасте ощущалась всё явственнее. Он хотел самостоятельности. Он хотел заводить своих собственных друзей, самому взаимодействовать с миром, а еще он начал проявлять интерес к другим гномам. В этом мире для Кили почти не было места. Но Кили продолжал отбирать времени больше, чем хотел того Фили – без сомнения, из-за того, что считал старшего брата примером для себя – и это сковывало Фили руки. Невыносимо.
Однажды вечером Фили набросился на брата с такими жестокими словами, что юный Кили убежал в их спальню, заперся там и не выходил несколько дней.
На следующий же день Фили, стыдящийся самого себя, нашел работу подмастерьем в кузнице, в городке в пяти днях пути от дома. Братья не видели друг друга целых три года.
В какой-то мере, это пошло им на пользу. Фили смог, наконец, обзавестись собственным уголком, о котором так долго мечтал. Он пытался понять самого себя. Он бегал за юбками, пил до утра и часто проводил дни с раскалывающейся от боли головой. Он занялся торговлей, и, прежде чем ему это удалось, наделал достаточное количество ошибок. Но еще он понял и то, что дом, в котором жил он один, был пустым и полным одиночества.
А Кили наконец-то был вынужден найти собственное занятие. Он занялся охотой. Он перестал жить в тени брата и стал отбрасывать свою собственную. Он стал душой компании, всегда выступая лучший рассказчиком и зарабатывая самые бурные овации.
Когда же Фили вошел в родительский дом и снова сел на свою старую кровать, а Кили, которому сообщили о возвращении брата, молча сел напротив него, он попросил прощения за то, что случилось много лет назад, и его великодушно простили.
И так вышло, что с этого момента никто из братьев больше не находился в тени другого, а вместе они начинали сиять еще ярче.
Но Фили хорошо помнил, как вскоре после возвращения он стал находить перемены в Кили странно привлекательными.
Встряхнув головой, он отогнал непрошеные мысли. Ему надо было найти еду.
Нет смысла думать о том, чему не суждено свершиться.
***
Жар начал спадать ранним утром.
Когда Кили проснулся и, опираясь на локоть, огляделся кругом, всё было погружено в тишину. Поодаль, за границей лагеря, стоял на часах Бофур, который его не заметил.
Чья-то тяжелая рука лежала на коленях Кили. Он повернулся в ту сторону и моргнул в удивлении, когда увидел спящего рядом с ним дядю. Кили удивился такой из ряда вон выходящей вещи – конечно, Торин гордился своими племянниками, но с тех дальних пор, как Эребеор был потерян, он сделался сдержанным и замкнутым. Вероятно, Кили был очень болен, раз дядя стал вести себя так.
Кили снова лег. Повернувшись на бок, он протянул руку в темноту. Пальцы перебирали сухие листья, которые шуршали под прикосновениями, пока не нашли то, что искали, там же, где и находили все эти годы. Кили улыбнулся и закрыл глаза.
Утро нашло его рука об руку с Фили и под защитой дяди, прижимающего его к своей груди. И Кили оставался в блаженном неведении о том, как отреагировали на сию странность те гномы, которые проснулись первыми.
Название: Песни для путников (Songs for the Road)
Автор: BlueMonkey
Переводчик: Desert Eagle - разрешение на перевод получено
Фэндом: Хоббит
Персонажи: Фили/Кили; Кили/Тауриэль; Торин и Ко, Бильбо, Гэндальф, Трандуил
Рейтинг: PG-13
Жанры: Слэш (яой), Ангст, Драма, Фэнтези, UST, Броманс
Предупреждения: Инцест
Размер: макси
Статус: в процессе написания
Саммари: отношения Фили и Кили не похожи на привычную связь между братьями. И это замечают многие, кроме них самих. Когда же Фили разбирается в своих чувствах к брату, то не находит в себе силы поставить под угрозу их устоявшийся мирок. А затем ситуация стремительно выходит из-под контроля, когда на горизонте темной полосой возникает опушка Лихолесья.
Глава 1
читать дальше
- Лис и три зайца. Вот так тебе.
Кили швырнул три маленькие тушки на стол и указал на лежавшую на земле мертвую лисицу. Он победно усмехнулся.
- Попробуй побить мой рекорд, братец.
Фили приподнял одну бровь. Он продолжал сидеть на месте, и безмятежно попыхивал трубкой. Поодаль, посреди лужайки, где они разбили лагерь для ночевки, послышался радостный возглас Бомбура, а Двалин и Оин осыпали кого-то похвалами.
- Олень! – прокричал Бомбур. – Слава Ауле! Это же пир!
Улыбка Кили сошла на нет.
- Похоже, это тебе придется бить мой рекорд, - Фили изобразил жест, словно хлопал сам себя по плечу. Стоя напротив него, его брат вначале открыл рот, потом закрыл его, а после злобно топнул ногой по сухой лесной почве, покрытой палой листвой.
- Ты жульничал. Ты определенно жульничал! С мечом, Фили? На оленя? Да он определенно был уже мертв, когда ты нашел его!
Фили пожал плечами.
- Я могу быть очень осторожным, когда захочу. Он даже не понял, кто на него напал. Победа есть победа, братец. А пари есть пари. Давай сюда.
Кили надулся:
- Попробуй сам взять.
Фили снова пожал плечами, определенно забавляясь:
- Я-то возьму.
- Ну вот, опять началось, - Ори прошептал Дори, когда Фили поднялся на ноги, затушил трубку и направился к одеялам брата. Кили вцепился в его спину и скулил на все лады «Это не честно!».
- О нет, всё честно, - отозвался Фили, продолжая идти, словно не замечая висящего на нем брата. И словно настойчивые удары кулаком по спине и плечу были лишь дружескими похлопываниями. – Ты сам выдвинул такие условия. Умей проигрывать.
- Что происходит? – прозвучал сердитый голос Торина.
Ори съежился, а Дори наблюдал с нескрываемым любопытством.
Фили и Кили замерли.
- Кили проиграл пари. На эту ночь я забираю его одеяло.
- Всё из-за того, что ты жульничал!
- Ты жульничал? – спросил Торин.
- Нет.
Кили обиженно надулся. Он затих и уставился на землю.
- Кили, слезь со спины брата. Или ты недостаточно взрослый?
- …слишком взрослый для такого, дядя.
- Вот и я так думаю.
Торин кивнул и собрался уходить, но вдруг остановился и снова обратился к Фили, на его лице читалась гордость.
- Кстати, отличный олень.
- А еще лиса и три зайца, - тихо пробормотал Кили.
- И они тоже, - сказал Торин. – Вот только если бы вы не превращали охоту, как и всё, что делаете, в соревнование, мы могли бы довольствоваться таким ужином гораздо чаще.
- Извини, дядя, - одновременно произнесли Фили и Кили. Казалось, Торина этот ответ удовлетворил. Он довольно кивнул и направился к костру, где его терпеливо ожидал маг, опирающийся на свой посох. Он понимающе улыбнулся Фили и Кили, которые молча улыбнулись ему в ответ из-за спины дядюшки.
Кили молча наблюдал, как Фили схватил его одеяло и расстелил поверх своего. Два одеяла были настоящей роскошью на каменном грунте, где торчащие булыжники и сухие ветки могли превратить любой сон в ночной кошмар даже с одним одеялом. У Кили будет действительно долгая ночь.
Он уселся рядом с Фили, устраивающего себе поистине царское ложе.
- Как насчет еще одного пари? – предложил он. – Ну, знаешь, чтобы уравнять счет. Ты же не всерьез хочешь, чтобы я спал на земле, правда?
- Если бы ты выиграл, ты бы без раздумий оставил меня без одеяла, - отозвался Фили.
Кили пожал плечами и согласно кивнул, на его лице расплылась ухмылка:
- Но твоя задняя часть к такому привыкла. И ты бы это пережил. Я гораздо чувствительнее.
Раздавшийся смех Фили привлек внимание остальных гномов.
- Что такое? – спросил Двалин.
- Кили говорит, у него чувствительный зад.
Двалин фыркнул:
- Да уж, не сомневаюсь.
Только тогда Кили понял, как превратно брат истолковал его слова. Но он ни за что не позволит себе проиграть Фили еще раз, поэтому он выпрямил спину, заехал брату кулаком по плечу и выпалил:
- Именно. В отличие от твоего, в рубцах и мозолях.
- Хохо, - проревел Двалин. – Тут парнишка тебя сделал.
Фили, явно не впечатленный, поднял взгляд.
- Этот «парнишка» говорит так лишь затем, чтобы я бросился доказывать обратное. Но ради такого я не разденусь.
- Жаль, - Кили отдирал обтрепавшийся клочок кожи со своего ботинка. – Этот прохладный вечер пошел бы тебе на пользу. Остудил бы немного. Вернул бы тебе здравый смысл.
- Двалин, - позвал Ори, - ты уверен, что хочешь принимать участие в этом разговоре?
Двалин задумался, но с места не сдвинулся.
- Не, думаю, что я и так не принимаю, - ответил он.
Беспокойство Ори имело свои основания, ибо Фили уже был готов парировать выпад Кили ответной репликой.
- Мне кажется, это тебя надо остужать, братец.
- О, если бы. В таком случае сон на голой земле без одеяла я перенес бы гораздо легче. У тебя сердца нет.
- Вот такие заявки его и разбивают, - старший из братьев шутливо схватился за грудь.
- Да было бы что! – выпалил Кили. Он проигрывал, и он знал это. Его скудная ответная реплика была настолько слаба, что её разрушил один точный выпад.
- Зачем же мне тогда охлаждаться, если у меня нет сердца, которое бы меня согревало?
Фили картинно упал на одеяла. Двалин от души расхохотался, а Кили, как и Ори с Дори, сидевшие поодаль, тяжело вздохнул.
- Ладно, - ответил Кили. – Я не принимаю больше участия в этом разговоре, дабы сохранить хоть какое-то чувство собственного достоинства.
- Достоинство, братец? – Фили снова сел. – Ты сам-то знаешь, что это такое?
Тычок по уже болевшему плечу заставил его поморщиться, а затем Кили набросился на него и повалил на спину.
Ори и Дори замерли, когда рядом с ними на бревно присел лидер их отряда. Ори молча предложил ему свою трубку, но тот не обратил на неё внимания. Торин вздохнул.
- И что мне с ними делать? – проговорил он. – Никогда не слушаются. Братья.
Ори открыл было рот, но Дори быстро ткнул его локтем, прежде чем тот смог издать хотя бы слово.
- Ой! – выкрикнул Ори, на что тот час получил выразительный взгляд от брата. – За что?!
Торин нахмурился, глядя на них. Он сделал затяжку из предложенной трубки, а затем снова поднялся на ноги.
Не было нужды говорить ему, что те события, за которыми они наблюдали, назывались не «поведение братьев», а «поведение Фили и Кили».
***
- …Что? Кто?
- Чшшш, - прошипели в ответ.
- Кили?
Ночь была темной. Народившаяся луна и звезды давали слишком мало света, чтобы можно было различить кого-либо, а костер был слишком далеко, скрытый валуном, за которым Фили с комфортом расположился на ночлег.
- Что ты делаешь?
- Пусть ты и забрал мое одеяло, но никто не говорил, что я не могу спать на тебе.
- …Кили, слезь с меня.
- Нет.
Кили упрямо умащивался поудобнее, вытянувшись на Фили. Когда брат обхватил его, дабы спихнуть прочь, он начал канючить.
- Ну, пожалуйста. Я не могу так спать, Фили. А я очень устал.
- Вы можете помолчать? Кое-кто из нас пытается поспать, - это был Глоин.
- Простите, - Кили потрудился извиниться. – Фили, ну пожалуйста…
Белобрысый гном уже был сыт этим по горло. Он спихнул с себя Кили, что повлекло очередную волну жалоб и просьб – и, на удивление, ворчание со стороны остальных гномов – и перевернулся на бок.
Кили втиснулся в освободившееся пространство и затих.
Когда возня под боком прекратилась и сменилась мерным дыханием, Фили позволил себе, наконец, закрыть глаза.
- Ты – самый лучший брат, - донеслись до него слова, произнесенные так тихо, чтобы никто другой их не расслышал.
Глава 2
читать дальше
Саммари главы: в отличие от остальных членов отряда, Кили действительно любил дождь.
Не смотря на то, что приезд в Шир являл собой смесь из солнечного света, смеха и предвкушения приключений, гномы покидали его в дурном настроении. За зелеными холмами лежал Старый Лес, и едва они въехали под зеленые своды деревьев, начался бесконечный дождь, так что даже Бильбо стал жаловаться о том, что забыл дома свой плащ, и о том, что шерстка Мирты холодна, как лёд, так что ей тоже нужен привал, а не только ему, ведь – правда же – не только ему.
Если среди них кому и нравился дождь, то, конечно же, Кили. Юный гном буквально сиял от радости. Он весело сдул свисавшую с носа каплю, и, к его большому восторгу, менее чем через минуту на её месте образовалась вторая.
В конце концов, Балин подъехал ближе к Фили и поделился своими опасениями:
- Ты уверен, что вы в родстве?
- Абсолютно, - проворчал Фили, который тоже не понимал этой странной одержимости. В детстве Кили боялся дождя и грозы. Это был один из его пунктиков. Как, к примеру, однажды, давным-давно, он возомнил себя рудокопом, но затем свеча на его шлеме неожиданно погасла, и он кричал до тех пор, пока его не нашли. – Во всяком случае, с материнской стороны. Я сам видел.
- Хм, да, с этим не поспоришь. Но Торин говорит, что он родился прежде срока?
Фили усмехнулся шутке, глядя на ничего не подозревающего Кили неподалеку. Балин снова отъехал подальше, и он сильнее натянул капюшон на голову. Ища способ отвлечься, он крепче вцепился в вожжи.
Когда он снова взглянул на брата, тот ехал с закрытыми глазами, задрав голову вверх и высунув язык – ловил капли.
- Здесь даже дождь другой по вкусу! – в изумлении провозгласил Кили.
И Фили почти не удивился, когда этой же ночью, едва тучи на небе рассеялись, Кили молча придвинулся ближе к Фили, сидящему у костра, и пробормотал:
- Фили? Я себя неважно чувствую.
***
Фили мог игнорировать своего брата при любых обстоятельствах. Он вполне преуспел в этом. Всякий раз, когда на Кили находило, и он начинал надоедать или чрезмерно веселиться, а Фили был не в настроении – такое случалось редко, но когда случалось, то остановить Кили не было никакой возможности, поэтому Фили выработал такой навык с детства – он просто отключался от него. В такие моменты он продолжал своевременно кивать, неопределенно улыбаться, и заниматься своими делами. Самое лучшее состояло в том, что Кили едва ли замечал эту уловку.
Но у Фили была своя слабость. Он не выносил, когда его брат грустил или болел. А то тело, сидящее на пони рядом, как раз так и выглядело. Килин красный нос выглядывал из-за шарфа, который одолжил ему Гэндальф. Единственной живой частью в облике Кили были его блестящие глаза, которые он, однако, старался держать закрытыми, сгорбившись в седле.
- Тебе не кажется, что ты слегка переборщил? – спросил Фили с показным равнодушием, ибо не хотел, чтобы о его беспокойстве узнали.
Кили бросил на него потерянный, затуманенный взгляд.
- Моя одежда до сих пор мокрая, - нахмурился он.
- Высохнет, - ответил Фили. – Тебе надо было развесить её вчера у костра, так, как это сделали остальные.
- Да. Ты мог бы сделать это за меня.
Одежда была всё ещё влажной из-за того, что Кили уснул на брате в самом начале привала, кроме того, он придавил Фили мертвым грузом, а Фили нравилось его обнимать и согревать. Из-за этого, кстати, одежда Фили тоже не была удостоена чести обсохнуть у костра – в отличие от вещей остальных гномов, которые, суетясь у огня, не единожды назвали их глупцами.
- Попытайся подремать, - вздохнул Фили и поудобнее перехватил вожжи Килиного пони.
- Мне холодно, - продолжал жаловаться Кили. – Почему ты не разрешаешь мне укутаться в одеяло, чтобы согреться и обсохнуть?
- А если мы натолкнемся на ту орочью шайку, которую мы слышали? Без своего доспеха, лука и колчана ты останешься беззащитен.
- Но у меня есть ты, - шмыгнул носом Кили. – Ты меня от них спасешь.
Фили спас бы. Но речь шла не об этом.
- О! – Кили поднял взгляд вверх. На его губах заиграла улыбка. – Фили, смотри.
Сквозь заросли пробилось солнце, его теплые лучи осветили отряд гномов. Внезапно лес словно ожил, сверкая мириадами дождевых капель.
- Гэндальф! – позвал Кили. – Это ты сделал?
Маг только рассмеялся и покачал головой.
- Боюсь, Кили, что солнцу никто не указ. А тебе стоит оглянуться вокруг. Ты можешь заметить кое-что действительно изумительное.
Кили последовал совету, но он не был первым, кто обнаружил кусочки радуги на фоне оставшегося позади леса. Среди остальных двенадцати гномов было, по меньшей мере, десять, которые прислушивались к разговору.
- Смотрите! – вскрикнул Ори. – Вон там!
- И там! – Бофур указал в противоположную сторону. – Как красиво.
- Вот уж действительно так, - хмыкнул Балин.
Но и вереница пони, и восторженные возгласы замерли в одночасье, когда что-то тяжело свалилось на землю, укрытую мокрыми опавшими листьями, а следом раздался встревоженный выкрик:
- Стойте!
Торин натянул вожжи своего пони. Он ожидал увидеть какую-нибудь чепуху, но выражение его лица изменилось мгновенно, стоило лишь ему заметить своего младшего племянника, лежащего ничком и тихо постанывающего. Через несколько длинных шагов он оказался рядом, опускаясь на колени рядом с Фили, который пытался привести брата в чувство. Кили приоткрыл глаза, но затем его веки снова опустились.
- Что случилось? – спросил Торин.
- Он болен.
- …Гэндальф сказал мне, что это обычная простуда.
- Я тоже так думал. Ему нужен отдых. Он, должно быть, начал оглядываться вокруг, и у него закружилась голова, - несмотря на то, что слова Фили были четкими и решительными, его голос дрожал. Он переживал, очень переживал. – Как же я не обратил внимания на то, что он говорил!
Торин поднялся на ноги.
- Разобьем лагерь здесь! – обратился он к отряду. – Гэндальф, на пару слов.
«Пара слов» с Гэндальфом оказалась не столько претензиями, сколько просьбой о помощи. Именно поэтому маг позвал с собой Бильбо, который последовал за ним хвостиком, а затем выбрал безопасное место позади Фили и Торина, пока Гэндальф осмотрел больного, нахмурился и спросил:
- Ну, и что ты думаешь?
- Что значит, «что я думаю»? – раздраженно спросил гномий принц.
- Я обращался к Бильбо.
Гордыня Торина была уязвлена еще сильнее, но Фили прижал руку к его груди, словно говоря: пожалуйста, дядя, выслушай его. Ради Кили.
Бильбо беспокойно шагнул вперед и посмотрел на лежащего гнома. Маг и двое гномов – а за ними и вся остальная компания – ожидающе уставились на хоббита. Торин, конечно, смотрел с нескрываемым скептицизмом. Существовало лишь несколько причин, по которым он мог остановить отряд. Первыми в этом весьма ограниченном списке находились Кили и Фили, а Бильбо с его причудами могло светить лишь место в самом конце. Когда хоббит приложил ладонь ко лбу Кили, тот лишь тихо застонал.
- Он весь горит. Это… о, это из-за вчерашнего дождя, верно?
Фили кивнул.
- Что ж. Я думаю, нужен отвар из бузины, розмарина или мяты. Это должно сбить температуру. И, конечно, теплая постель, чтобы он пропотел. Эмм, - хоббит нахмурился. – Его одежда до сих пор влажная.
Торин и Фили, склонившиеся над Кили, уставились на Бильбо, который струхнул под таким вниманием и вместо этого перевел взгляд на Гэндальфа. Маг наградил его одобряющей улыбкой и кивком, говорящим, что теперь он может идти. Хоббит мгновенно воспользовался шансом.
- Пойду, поищу нужные травы, - предложил он.
- Спасибо, - Фили улыбнулся полурослику, прежде чем снова встревоженно взглянуть на Кили.
- Ах, не стоит благодарности. Моя спина и так затекла от верховой езды.
Возможно, ему не стоило говорить вслух последнее предложение. Взгляд, которым наградил его Торин, ничуть не одобряющий шуточки, заставил хоббита обернуться и сбежать в противоположном направлении.
Фили начал расстилать свое одеяло. Он хотел найти поблизости удобное местечко, покрытое мягким мхом или травой, но, в конце концов, устроился рядом с Кили, не желая тревожить его лишний раз.
- Лучше снять с него одежду и обсушить, - Балин незаметно подошел ближе. – Я одолжу тебе свое одеяло, если хочешь.
- И я тоже, - добавил Двалин.
Когда отвар был приготовлен и перелит в суповую миску – ничего подходящего под рукой не нашлось – солнце уже клонилось к западу, и Кили лежал на постели из палых листьев, отделенный от поверхности земли двумя одеялами и накрытый сверху еще четырьмя, его одежда была развешана у костра. Его лоб по-прежнему покрывала холодная испарина.
- Фили, - заговорил с ним дядя. – Балин напоит его отваром. Вечером нам понадобится еда, и мы останемся здесь до тех пор, пока не спадет жар.
Они оказались в неприятной ситуации. Как ни крути, а Кили был лучшим охотником в их отряде – хотя бы из-за того, что он один мог управляться с луком. Мастерство Фили было не меньшим, но оно больше зависело от удачи или от того, убежит ли, заметив его, дичь. Он сомневался, что в этих краях сможет найти вепря, который никогда не спасается бегством. Того оленя, которого он принес в лагерь несколько дней назад, он смог убить лишь под прикрытием мороси и слабого ветерка, дувшего с нужной стороны.
Он прекрасно понимал, что слова дяди были требованием, а не предложением.
- Но Кили…, - запротестовал Фили. Он не хотел оставлять его.
- За ним будут присматривать двенадцать гномов и бакалейщик-недоросток. Я тоже буду рядом с ним.
- Дай мне час. Если к тому времени он не проснется, тогда я пойду.
- Это приказ.
***
Фили пнул камень, лежавший на пути. Охота, да, именно этим он и должен заниматься. А не отпугивать любую возможную дичь злобным хождением вокруг. Немного ранее он увидел, как вспугнул несколько мышей, и на мгновение он постарался взять себя в руки, но с каждой секундой, потраченной зря, он думал о том, что мог бы провести её рядом с братом.
Торин поступил нечестно, отсылая его прочь. Обычно их разногласия решались довольно быстро, но порой они доходили до жаркой перепалки, в которой Фили принялся бы обвинять дядю в черствости, а Торин парировал бы с присущей ему властностью, что привело бы Фили в еще большее отчаяние, и, в конце концов, пришлось бы вмешаться Кили и попытаться их успокоить. Правда, в этот раз Кили был болен, и вмешаться не смог бы.
Фили вздохнул. Конечно, так было лучше для всего отряда. Он окинул взглядом местность. Может быть, поблизости есть лесное озеро, и при должном везении он мог бы поймать несколько рыбин. Рыба была легкой добычей.
Его мысли невольно вернулись обратно к Кили. Кили, который застонал, когда Фили положил ладонь ему на лоб, проверяя температуру. Что-то сжалось в его животе. Гном прекрасно понимал, что в этот раз оно не имело ничего общего с беспокойством. Это было что-то абсолютно другое, и он инстинктивно стиснул челюсти и попытался отогнать мысли прочь.
Они не всегда были так близки. Когда они были детьми, Фили частенько хотел гулять в одиночку, а Кили таскался за ним по пятам. Поначалу всё было неплохо. Фили мог играть роль старшего брата и учить младшего полезным вещам. Кили всегда задавал ему так много вопросов, что Фили даже не надеялся когда-нибудь удовлетворить его любопытство. Какое-то время такой порядок вещей его устраивал.
Но Фили взрослел, и небольшая разница в возрасте ощущалась всё явственнее. Он хотел самостоятельности. Он хотел заводить своих собственных друзей, самому взаимодействовать с миром, а еще он начал проявлять интерес к другим гномам. В этом мире для Кили почти не было места. Но Кили продолжал отбирать времени больше, чем хотел того Фили – без сомнения, из-за того, что считал старшего брата примером для себя – и это сковывало Фили руки. Невыносимо.
Однажды вечером Фили набросился на брата с такими жестокими словами, что юный Кили убежал в их спальню, заперся там и не выходил несколько дней.
На следующий же день Фили, стыдящийся самого себя, нашел работу подмастерьем в кузнице, в городке в пяти днях пути от дома. Братья не видели друг друга целых три года.
В какой-то мере, это пошло им на пользу. Фили смог, наконец, обзавестись собственным уголком, о котором так долго мечтал. Он пытался понять самого себя. Он бегал за юбками, пил до утра и часто проводил дни с раскалывающейся от боли головой. Он занялся торговлей, и, прежде чем ему это удалось, наделал достаточное количество ошибок. Но еще он понял и то, что дом, в котором жил он один, был пустым и полным одиночества.
А Кили наконец-то был вынужден найти собственное занятие. Он занялся охотой. Он перестал жить в тени брата и стал отбрасывать свою собственную. Он стал душой компании, всегда выступая лучший рассказчиком и зарабатывая самые бурные овации.
Когда же Фили вошел в родительский дом и снова сел на свою старую кровать, а Кили, которому сообщили о возвращении брата, молча сел напротив него, он попросил прощения за то, что случилось много лет назад, и его великодушно простили.
И так вышло, что с этого момента никто из братьев больше не находился в тени другого, а вместе они начинали сиять еще ярче.
Но Фили хорошо помнил, как вскоре после возвращения он стал находить перемены в Кили странно привлекательными.
Встряхнув головой, он отогнал непрошеные мысли. Ему надо было найти еду.
Нет смысла думать о том, чему не суждено свершиться.
***
Жар начал спадать ранним утром.
Когда Кили проснулся и, опираясь на локоть, огляделся кругом, всё было погружено в тишину. Поодаль, за границей лагеря, стоял на часах Бофур, который его не заметил.
Чья-то тяжелая рука лежала на коленях Кили. Он повернулся в ту сторону и моргнул в удивлении, когда увидел спящего рядом с ним дядю. Кили удивился такой из ряда вон выходящей вещи – конечно, Торин гордился своими племянниками, но с тех дальних пор, как Эребеор был потерян, он сделался сдержанным и замкнутым. Вероятно, Кили был очень болен, раз дядя стал вести себя так.
Кили снова лег. Повернувшись на бок, он протянул руку в темноту. Пальцы перебирали сухие листья, которые шуршали под прикосновениями, пока не нашли то, что искали, там же, где и находили все эти годы. Кили улыбнулся и закрыл глаза.
Утро нашло его рука об руку с Фили и под защитой дяди, прижимающего его к своей груди. И Кили оставался в блаженном неведении о том, как отреагировали на сию странность те гномы, которые проснулись первыми.
@темы: слэш, Бильбо, Трандуил, Гэндальф, гномы, Торин, Кили, фанфикшен, Фили, Songs for the Road, "Хоббит"
-
-
28.02.2013 в 17:19-
-
28.02.2013 в 17:40буду следить, спасибо большое.
-
-
28.02.2013 в 17:42-
-
28.02.2013 в 17:45*ободряюще машет пумпанчиками*
я верю в вас!
-
-
04.03.2013 в 14:16-
-
04.03.2013 в 19:07