Выкладываю первую главу. Если понравится - в дневнике по тегу есть все остальные, также есть ссылка на фикбук. Я шипперю Арагорн/Леголас и Трандуил/Леголас, так что их есть там. Хотя, пейрингов там вообще в количестве, но слишком много слеша-треша не наблюдается. Это, в первую очередь, сказка. С пейзажами и приключениями =)
В диалогах есть синдарин, к синдарину прилагается перевод.
Название: «Властелин Колец: Три эльфийских Кольца»
Автор: Леголас
Фандом: Хоббит, Властелин Колец, Сильмариллион
Пейринг, персонажи: Арагорн/Леголас, Трандуил/Леголас, Халдир/Линдир, Элронд, Гендальф, Кирдан Корабел, а также многие, многие другие, с кем вы уже знакомы, с кем знакомы - но не слишком хорошо, а также те, с кем почти не знакомы именно в таком свете.
Рейтинг: NC-17
Жанр: Сказка. Слэш (на всякий случай, если пейрингов не видно))
Размер: макси
Дисклеймер: отказываюсь от прав на имена героев профессора, всё моё при мне.
Статус: в процессе
Размещение: можно. С шапкой.
— — — — — — —
Я хочу рассказать вам Историю. Истории бывают разные. Вы наверняка слышали песни менестрелей, что воспевают чувства и вплетают серебряную нить возвышенной красоты природы в свой рассказ. Но эта история совсем на них не похожа. Здесь не будет ни горестных мучений, повествующих о прошедших днях тяжких войн, полных лишений и славы. Не будет и красок, что могли бы описать любовь юной девы, высокую и чистую. Высокого слога не бывает в таких историях, как эта.
Итак, я хочу рассказать вам Историю. О жизни. О сердцах горячих и юных. О любви. О приключениях и походах, пеших и конных. Это мог бы быть журнал путешественника, но путешественнику было недосуг писать журналы - у него и без того хватало дел.
А началась История незадолго до того, как на голову Арагорна легла корона, Белое Дерево зацвело, а Арвен навсегда покинула Средиземье. Но об этом - позже.
Глава 1. Далеко на юге
* * *
Далеко на юге впадает в море широким устьем великий поток Андуин. Вверх по течению ещё совсем недавно пробирались чужеземные корабли и встречали их натиск защитники пребрежной крепости Осгилиат. Сейчас же город оправлялся от ран, стряхивал с крыльев пыль, вновь простирая их над спокойным бродом, просыпался ото сна. Люди Гондора верили, что скоро к причалу, восстановленному стараниями мастеров, будут подходить торговые суда.
Минас Тирит, как усталый воин, уже осознавший победу, но ещё не отдохнувший после, возносил к небу белые башни, встречая нового короля. Отовсюду стекались гости и там, где ещё виделись призраки чёрных армий, сейчас могли пройти лишь нарядные караваны, цепи гордых всадников, да и пешие путники, что решили пожертвовать сном, но увидеть праздненство.
И это действительно стоило того. Торжество не походило на шумные, пёстрые, пьяные ярмарки некогда знаменитого Дейла. Город оделся в белое, одновременно провожая чистой слезой павших друзей и радуясь новому свету. Над башнями реяли флаги, стены украшали белоснежные гобелены.
Вот женщина сидит во дворе своего дома. Вокруг прыгает мальчишка - играет с собакой. У собаки сломана лапа, а у семьи - дом. Но лапу залечит заботливая хозяйка, дом сейчас восстанавливает муж. Они смеются, переговариваясь, и женщина, даже без крова над головой, взялась за вышивку. Каждый хочет украсить улицу символом славы Минас Тирита. Значит, всё будет хорошо.
Леголас смотрел на улицы с открытого широкого балкона северной башни. Щурился слегка от солнечного света. Он и сам сейчас - свет. В замке, в покоях, остались лук и стрелы, ножи, походные сапоги и одежда. На голове едва ощутим тонкий венец, а одеяния... Отец наверняка порадовался бы, увидев его таким. При нём сын уже добрых три тысячи лет отказывался носить подобающие статусу вещи, бегал по всему лесу с другими эльфами и стрелял из лука. Впрочем, против последнего правитель ничего не имел. Да и на счёт остального сильно не возражал. Только улыбался и качал головой слегка укоризненно, когда тонкая стрела улетала в листву над его головой. Стража готова была упасть в обморок, а принцу всё сходило с рук. Молодость.
Сердце забилось чаще, как только на горизонте показалась вереница белых лошадей и наездников - верховых и пеших. Впереди был лишь один чёрный конь и на нём - лорд Элронд. Через пару конных от него, склонив голову и пряча её в снежной накидке - несомненно его дочь. Арвен.
Леголас тут же покинул свой пост, уходя в замок и спускаясь по лестнице вниз. Он должен был встретить их первым.
Элронд улыбался по-отечески тепло и улыбка его приносила спокойствие душе, что вдруг взбунтовалась, переворачивая вековые уклады народа Синдар. Конечно, для владыки Ривенделла это не осталось незамеченным.
К вечеру смятение только увеличилось. На душе было мутно и тяжело на сердце. После ужина сон не шёл и все мысли - только о завтрашней коронации. Завтра взойдёт на трон Арагорн, потомок Исилдура. Завтра Белый Маг наречёт его Именем. И завтра же король предложит Арвен встать рядом с ним, в правлении и жизни.
Леголас зажмурился. Горло сжало и вся эта поэзия показалась не настоящей. Будто бы эта история - не про него. Будто бы это только дневной сон, не приносящий отдыха. Измученный мыслями, лучник сел на кровать и спрятал лицо в ладонях. Как никогда сильно ему казалось, что нужно немедленно куда-то идти и что-то делать. А что делать и куда идти он впервые в жизни абсолютно не знал.
В дверь постучали, но он не услышал стука. Правда, гость сам знал, может ли он войти. А формальности - дань такту. На плечо опустилась крепкая, но осторожная ладонь и эльф вздрогнул, тут же поднимая взгляд.
- Лорд Элронд.
Собрался встать, но был настойчиво возвращён обратно.
- Сядь, Леголас. Я пришёл поговорить с тобой не как с принцем, а как с сыном моего хорошего друга.
Эти слова заметно расслабили. И хотя он по-прежнему не знал о чём же с ним собираются говорить, стало легче. Возможно, он просто слишком давно не был дома. Возможно, он просто слишком привык видеть, как люди отдают друг-другу тепло и сам потянулся к этой заманчивой особенности.
- Ты снова погружаешься в свои мысли. Я не буду ни о чём тебя спрашивать. У меня нет цели привести тебя к стыду или укорить. Я лишь хочу дать совет: не тревожь себя раньше времени. Они не виделись год. Скажу больше - всю войну. И горевать стоит по прошлому, а не по будущему.
- Лорд Элронд... edwen-adar,дядя (названный отец), я не понимаю о чём ты.
- Леголас, ты прекрасно знаешь о чём я. Для моей дочери год - мгновение, а чувство померкнет лишь со столетиями. В человеческих же сердцах есть место переменам. Tara morn le.Спокойной ночи тебе.
Элронд ушёл, оставляя после себя непонятную пустоту.
* * *
Душил солнечный свет. Выжигал белыми лучами, окутывая одежды правящего дома обманчиво-нежным сиянием. Казалось, что он горячий. Казалось, что он заполняет собою всё и заставляет пылать изнутри. Такой яркий. Пронзительно-чистый. И из-за этого жара не чувствовалось холодного и свежего горного ветра, несущего с запада запах дождей. Он медлил. Ветер - медлил. И лепестки цветов белого дерева успевали касаться щёк, опадая на землю. Покрывая площадь белым саваном, одеянием невесты. Или мёртвого.
Он улыбался искренне и радостно. Но радость мешалась где-то в горле с каплей горечи, что сидела в засаде и ждала своего часа. А в голове набатом звучал пронзительный плач Эовин над погребальной плитой брата. Песня всплыла в памяти сама и закрыла собою все другие звуки. Смех, голос Гендальфа. Его речь можно было читать по губам. И по глазам, что успевали следить за всем на площади.
Bealocwealm hafað fréone frecan forþ onsended,
Giedd sculon singan gléomenn sorgiende,
On Meduselde pæt he ma no wære,
His dryhtne dyrest and mæga deorost.
Bealo…
Giedd sculon singan gléomenn sorgiende,
On Meduselde pæt he ma no wære,
His dryhtne dyrest and mæga deorost.
Bealo…
Леголас улыбался, ликуя отчаянно и наперекор всему. Долгожданный мир. Народы, объединённые общей войной. Величие покоя и справедливости. Не это ли - чему стоит радоваться?
Он стоял во главе процессии эльфов, как ростр корабля, что первым примет на грудь скалы.
Песня в голове стихла и оборвалась тишиной. Арагорн остановился напротив, ища в глазах друга поддержки, одобрения - и находя всё это в полной мере в скромной улыбке. Леголас опустил ладонь на его плечо, чуть склоняя голову и пытаясь в последнюю секунду, в последний миг перед ударом найти что-то, что спасёт от неминуемого. Но этот самый миг прошёл. И он отступил, освобождая дорогу.
Слепо глядя, как бросается в объятия короля прекрасная Арвен. Как подхватывают её крепкие руки. Как поддерживает их народ, увидев поцелуй страстный и долгожданный для обоих.
Глядя и чувствуя, как ближайшая скала входит отрогом в грудь по самые лопатки.
Вспышка боли сошла на нет сама и сердце раз за разом обволакивало спокойствием всё больше, подобно целебным снадобьям, что лечат ожоги. Люди склонны цепляться за свою боль. Они стремятся прожить каждую секунду жизни ярко, как падающая звезда. Но это не всегда во благо. Зачастую, ради сильных эмоций они удерживают боль. Лелеют её годами, качают в ладонях, как младенца, делают её своим другом. А она точит их душу, пьёт кровь, а потом и вовсе убивает.
Леголас человеком не был. Именно потому он позволил чувствам протечь через сердце - и отпустил их, не пытаясь загубить, но оставив воспоминанием. В лесных дворцах, кроме придворного этикета, он учился слушать. Очень быстро понял, что внимание (даже не осторожность и опасливость, коими хвастаются белки да зайцы, а именно внимание к мелочам) может помочь избежать ошибок.
Лучник отпустил тревоги и присутствовал на пиру, беседуя с теми, кого давно не видел и с теми, кого опасался не увидеть больше после битв. Ел, пил, веселился. Со смешком отказался от предложения Гимли - тот хотел отыграться и всё таки перепить эльфа. Танцевал вместе со всеми под лёгкие мотивы лориэнских флейт и слушал легенды арф Имладриса. И наблюдал за королём и Арвен.
Она, влюблённая, забылась в своём счастье и не видела, что смотрит он уже по-другому. Что изменились его жесты. По-прежнему тёплые и бережные, они перестали обещать.
К ночи его терзал едва ли не гнев. Увиденное не принесло ни злого ликования, ни радости, ни облегчения. Может быть, он просто не умел завидовать и ненавидеть так сильно, как это могли делать люди, подсыпая яд в еду соперников.
Как же так? Выходит, человеческая любовь способна исчезнуть всего за год? А что же будет, живи люди тысячи лет? Тысячи искорёженных судеб? Арвен, что опрометью кинулась в это чувство, вот-вот лишится своего дара. И эта жертва окажется никому не нужна. Неужто он просто забыл? Но ведь так берёг в памяти, жил этим, шептал ночами её имя.
Леголас понимал, что вмешивается в чужие жизни. И, возможно, не имеет на это права. Но он уже ступил туда по самую шею и осталось только погрузиться полностью и увидеть всё изнутри, как есть на самом деле.
В эту ночь сон не придёт ко многим. Не спит и лорд Элронд. Он чувствует волнение. И Леголас открывает мысли, открывает душу, вдыхая глубоко и спокойно. Закат бросает на стены Минас Тирита последние лучи. Они, огненно-рыжие, отчего-то намного холоднее утренних.
Владыка Ривенделла тоже не провёл этот день впустую. Он всё знает.
Леголас идёт уверенно, бесшумно и быстро. Не так бесшумно, как маленькие хоббиты, но достаточно, чтобы никого не потревожить. Даже самих хоббитов, которые спят в комнатах чуть дальше. Две двери рядом.
Спальни всех друзей - в одной башне. Там же, где и покои короля. Наверное, по-привычке. Они стали друг другу семьей. Весёлые и серьёзные, хозяйственные и вольные, живущие в городах, лесах, пещерах. Такие разные и такие родные. Не остался ночевать в белых башнях только Гендальф. Он ушёл на юго-запад, не прощаясь. Дозорные видели удаляющегося всадника на белоснежном коне. В этом его винить нельзя было. Только гном заворчал, дескать всегда вот так.
Сумерки впервые за долгое время спустились на Гондор спокойствием. И все нуждались в этом, как земля просит глотка родниковой воды после засухи. Город засыпал, величественный и усталый, со свежими ранами и новой памятью потомкам.
Дверь в спальню Арагорна открылась легко, как если бы он ждал гостей. Леголас шёл сюда не спросить, не укорить, не искать чего-то. Ему очень нужно было увидеть друга. Узнать, как на самом деле чувствует себя Странник, никогда не желавший короны. И донести ему весть, которая может стать ударом. Так пусть удар нанесёт тот, от кого это будет не так болезненно.
- Мой король, - обращение споткнулось о тишину и тяжёлый взгляд, осыпалось на камни шёпотом, - Элессар...
Разве можно думать о своих тревогах и желаниях, когда тот, за кем ты шёл беспрекословно, сам стоит на перепутье?
- Чем ты угнетён?
В смертельном бою, ночами у полевых костров, вздымающихся в небо, на дежурстве в лесу, когда эльф открывал глаза и смотрел на него - Арагорн был другим. Оплот устойчивости и спокойствия. Сама земля держит его на ногах. Сам ветер укажет верный путь, а звёзды осветят дорогу. Сейчас он был пойман стенами крепости, как того и боялся. И в необдуманном жесте Леголас потянулся к короне, снимая и отставляя на широкий подоконник.
- Венец давит.
Ему давно не нужно было смотреть в глаза другу, чтобы не терять с ним связь.
- Не в нём дело.
Эльф только кивнул, поглаживая пальцами резной край. Он старался разобрать каждую эмоцию на нити, чтобы выстроить из них полотно событий. Отчего же воздух такой тяжёлый?
Поцелуй не обжигал губы. И даже не был неожиданным. Просто должен был случиться. И Леголас закрыл глаза, отвечая, ни о чём не задумываясь. Много позже это поцелуй так и остался теплом где-то под левой ключицей, а сейчас дышать стало заметно легче.
Но в отличие от Арагорна, эльф знал, что это - прощание. На этом расходятся их пути. Средиземье меняется неумолимо. Эльфы Лориэна уплывают к Вечным берегам, а он возвращается в Лихолесье. Принять корону и опеку над своим народом.
- Я покидаю Средиземье. Через три недели уходит корабль из Серой Гавани. Элронд ещё не расстался с надеждой и свет Вечерней Звезды ещё не потерян для нас.
Эльфы не лгут. Почти никогда. И то, что сказал Леголас, было неправдой лишь отчасти. Можно покинуть место насовсем, а можно покинуть его для кого-то. Чтобы не искал встречи и не хранил надежды.
Меньше всего хотелось обременять его мукой ожидания невозможного, как это сделала Арвен, оставив ему свой подарок и этим привязав к себе.
Ненужные вопросы, нарастающее смятение. Он попрощался. Пора уходить, хватит.
- Останься со мной сегодня.
Вопрос догнал стрелой в спину. Ах, жаль, не защищён! Но поздно. По плечам разливается тепло и Леголас уже знает, что не сможет уйти. Слишком велико было искушение и собственное желание, что так подло пряталось за другими ещё когда он только перешагнул порог спальни.
Эту ночь они провели вместе. Эльф учился чувствовать и отдавать. Прочие ощущения показались пресными, померкли по сравнению с одним единственным прикосновением ладони к обнажённой груди. Не осталось места стыду и сомнениям. Он поддавался, позволяя вести себя. Это так привычно. Так правильно и нужно. И никому другому он не отдал бы право первенства.
Лунный диск сиял высоко в небе, лаская кожу серебром. В чужих руках лежать оказалось гораздо удобнее, чем представлялось. Он понял всё. Это был тот самый недостающий кусочек головоломки, после которого картина сливается в единое целое и разодрать на части её уже не сможешь, как сильно бы не хотел. Настолько переживая за Арагорна, за Арвен, за их судьбы, не заметил любви собственной. Вернее, заметил, но слишком поздно.
Теперь у него был бесценный опыт. Он увидел, какую боль могут принести человеку чужие чувства. Пусть даже самые светлые. Если они затмевают разум, любовь становится жадным зверем, что подобно дракону стремится забрать всё, пусть и погибнет сам.
И таких ошибок повторять не собирался. Дал клятву, себе и ему, по чести и совести сказав, что не отдаст своё бессмертие за жизнь в ожидании неминуемой разлуки. Лучше расстаться сейчас, оставив тепло живым навсегда. Пора было уходить и сердце билось тревожно и часто.
Леголас почувствовал, как по нарастающей давит горло, бьёт по вискам и жжёт глаза. Он резко сел в постели. Ох. Ладонь прижалась к щеке, ловя слезу. Прозрачная капля растёрта по пальцам и взгляд потерян. А минуты больше терять нельзя. Выбравшись из постели, эльф оделся. Бросил короткий взгляд на спящего короля. И вышел из комнаты, петляя по коридорам и между арок.
Он задержался в крепостных стенах ровно настолько, сколько нужно путнику, чтобы собрать одежду, оружие, провизию и снарядить лошадь.
Арод фыркнул, затанцевав, и Леголас обнял его морду.
- Тише. Тише, милый.
Облака открыли чернильный небосвод, выпуская звёздный свет. Колени сами опустились на землю, а руки сложились у губ, шепчущих с верой упрямца, что и на самом обрыве будет верить в чудо. Потому что чудо его и породило.
- A Elbereth Gilthoniel...
Время не сулило ему ни опасностей, ни приключений. Просто путь домой. Но даже потомок синдар не может предсказать будущего.